
Даже в самой безнадёге есть последняя надёга — отрывок стиха А Коровина.
Сотрудники патрульно-постовой службы в небольшом городке на берегу Финского залива всегда бдительны. А под новый год бдительны особенно и особенно внимательны. У всех есть жёны, дети, а кому повезёт, то и любовницы, и все требуют внимания, заботы, ну и новогодних подарков конечно же.
Не менее заинтересовано и полицейское руководство: материальное, это материальное, а показатели по итогам года тоже вещь нужная, при негативном исходе могут премию существенно урезать, да и новый год реально начать с взыскания за «низкую, не эффективную и бесконтрольную».
Мотивации у полицейских на дежурную смену хоть отбавляй. А тут и объект по тротуару неспешно, нога за ногу бредёт. Мужчина лет тридцати. По одежде видно, не бомж, но и белым воротничком не выглядит. Средняя категория, в самый раз под интересы страждущих блюстителей закона.
Привычно высадились из УАЗика, подошли, козырнули, проворковали скороговоркой фио, звание, должность, пригляделись к мужичонке и внутренне засияли. Тот самый! С наркотической дурью в осоловелых глазах.
Похлопали по карманам куртки, вытащили из одного паспорт, несколько денежных купюр, из другого извлекли девять полиэтиленовых пакетиков с белым порошком.
День наполнился новым смыслом. Паспорт с пакетиками вернулись в места своего предыдущего базирования, в карманы куртки, на запястьях у мужичка появились никелированные браслеты, а сам он нетвёрдою походкой переместился с тротуара в собачий отсек служебной машины.
Запущенный механизм правоохранительной машины закрутился в отлаженном годами темпе. ППС-ники пошли писать рапорта о своей бдительности и осмотрительности, мужчинку, оказавшимся тридцатилетним Михаилом, в наручниках доставили в один из оперских кабинетов.
Там нашлись два представителя общественности, случайно и бесцельно гулявшие по коридору отдела или также случайно проходившие мимо здания полиции. В присутствии двух совсем незаинтересованных граждан из карманов куртки задержанного и закованного в браслеты мужчины изъяли те самые девять пакетиков с зельем.
Действуя по инструкции, оперативники наведались в съёмную квартиру Михаила, где обнаружили и изъяли ещё тридцать граммов порошка, оказавшегося амфетамином и, как сопутствующий психотропному веществу аксессуар, электронные весы. Не отклоняясь от привычного сценария, задержанного освидетельствовали на состояние наркотического опьянения, по результатам задержали по административке, после чего передали весь собранный материал для возбуждения уголовного дела в следствие.
Опера тоже не стали отставать от своих коллег по оружию, не скромничая, составили свои предновогодние рапорта о выявлении и раскрытии особо тяжкого преступления. Дело возбудили по покушению на сбыт психотропных веществ в крупном размере, а суд без долгих раздумий и сомнений отправил задержанного на два месяца в следственный изолятор.
Именно в это время и обратилась ко мне за помощью мама Михаила. Ситуация грустная, обвинение серьёзное, шансы на беспредельную ошибку правоохранителей минимальные. Винтики в государственной машине отработали штатно и без серьёзных нарушений.
Важно раздувать щёки и внушать матери излишний оптимизм смысла не видел. Откровенно поговорили о сыне. Михаил приехал из далёкого областного городка. Семья не полная, рос без отца, с мамой и бабушкой. Неоконченный строительный колледж, армия, переезд за лучшей жизнью в северную столицу.
Мама работник органов внутренних дел, огласка ей совсем не желательна. Семьи, детей, как и постоянной работы нет, неофициальная работа на стройках давала мужчине небольшой, но достаточный для нормальной жизни заработок.
Матери материально не помогал, лишь раз косметический ремонт квартиры сделал, но и себе от неё помощи тоже не требовал. Пока была жива бабушка, виделись редко, но душевно. Когда в областном городке Михаила осталась ждать только мать, встречи свелись к минимуму.
Заключили соглашение. Ознакомился с материалами в следствии, навестил и обстоятельно пообщался со своим подзащитным в изоляторе. Михаил выглядел подавленно, ситуацию считал безнадёжной, санкцию вменяемой статьи, стартующей с десяти лет лишения свободы, изучил и в чудеса особенно не верил.
Трезво осознавал крупный размер изъятого зелья, его фасовку, весы и скудность смягчающих обстоятельств. От борьбы не отказывался, сообщил о готовности действовать строго по нашему плану.
Следствие мы не торопили, ходатайствами особо не донимали. Участвовали во всех следственных действиях по мере необходимости, благо следствие велось профессионалом, набившем руку, ручку или клавиатуру компьютера на делах этой категории.
Следователем делалось всё по тому минимуму, который достаточен суду для вынесения обвинительного приговора. Без азарта, въедливости и дотошности. От разбивки дела на два эпизода по местам изъятия порошков следствие отказалось.
То ли я был убедителен, то ли указивка о таком запрете из прокуратуры или главка пришла. Документы о службе в армии, школьных достижениях и готовности колледжа дать закончить прерванное обучение по строительной специальности без возражений приобщили к материалам дела на стадии ознакомления с ними.
В суде изначально была заявлена позиция о несогласии cумыслом на сбыт наркотиков. Далее мы приступили к изучению доказательств обвинения. Учитывая тот самый минимализм, с которым проводилось следствие, мы чётко придерживались нашей линии.
Показания свидетелей, в которых превратились скучающие понятые, мы заслушали из протоколов. Оперативник, осуществлявший досмотр Михаила и обыск жилища, торопясь закончить допрос, подтвердил нашу позицию: задержанный добровольно сообщил о месте хранения амфетамина в арендованной квартире, подробно рассказал о способе приобретения психотропного вещества через «гидру» и месте закладки в другом районе города, изъявил желание сотрудничать с правоохранительными органами, но интереса со стороны сыскарей не заслужил.
Опера были заняты другими, более важными делами. Год заканчивали, а потом и новый начинали.
Показания Михаила оживили привычный судебный процесс. Рассказ о детстве без отца, учёбе и службе во внутренних войсках много времени не занял. Повествование о работе на стройках по договорам гражданско-правового характера тоже особого интереса у присутствующих в зале не вызвал.
Внимание участником процесса начало просыпаться с чистосердечного признания моего подзащитного о причинах, побудивших его употребить наркотик впервые. Тяжёлый труд разнорабочего, огромная ежедневная выработка для получения достойного вознаграждения подтолкнули мужчину к желанию попробовать преодолеть усталость и прибегнуть к помощи химического препарата.
Кто-то из коллег по работе даже рассказал о первых удачных опытах применения амфетамина во времена Великой отечественной войны на солдатах Вермахта. Попробовал. Работоспособность действительно увеличилась, а время сна сократилась.
За большие объёмы работы стали больше платить. Снял квартиру. Начал сам заказывать через «гидру» партии стимулятора, получалось значительно дешевле, но раз на раз не приходилось.
То придёт сильный, от которого и ночью не уснуть, то от нескольких грамм за раз ни в одном глазу. Но претензий ведь никому не предъявишь!
Начал экспериментировать над собственным организмом. Купил электронные весы, полимерные пакетики для удобства дозировки и хранения, приступил к измерениям необходимых доз из каждой новой партии.
Чудес не бывает. С каждым новым приёмом росла апатия ко всему происходящему. Появилось привыкание. Пробовал бороться, прерывался на месяц, два, потом опять заказывал и ехал за закладкой.
Последний перерыв без амфетамина оказался самым продолжительным, месяца три. Но под новый год на работе выплатили премию, появились деньги, и случилось то, что случилось. Заказ 50 грамм, выезд за закладкой в другой конец города, расфасовка по пакетикам, в ходе которой выяснился недовес в 10 грамм, затем первый приём из привезённой партии.
То ли изменилось качество препарата, то ли организм отвык от отравы, но сознание помутилось. Пришёл в себя уже в отделе полиции, где чистосердечно рассказал оперативникам всё о своей пагубной привычке, способах и местах приобретения амфетамина, не стал умалчивать и о месте хранения оставшегося порошка по месту жительства.
Михаил был даже внутренне рад возможности навсегда распрощаться с амфетамином, с бессонными ночами, апатией и накапливающейся усталостью, хоть и ценою сурового наказания. Полицейские так и не воспользовались предложенной помощью задержанного и арестованного мужчины, но это ведь их право и обязанность.
Государственный обвинитель выразил сомнение в правдивости услышанного. Михаил был далеко не первым подсудимым по статье о покушении на сбыт. Прямо в процессе начали считать размер дозы, прокурору не верилось в единоличное потребление.
Ответы и расчёты мужчины в граммах и периодичности выглядели искренне и были весьма убедительны. В пользу личного употребление сыграл и положительный результат анализов, полученные сразу после задержания моего подзащитного.
Судья удалилась в совещательную комнату.
В приговоре остался всё то же покушение на сбыт психотропных веществ в крупном размере. Однако четыре года лишения свободы в колонии строгого режима говорили о силе нашей позиции и что она была услышана судьёй. Искренность, она тоже дорогого стоит. Михаил был несказанно рад, апелляцию мы конечно же не подавали.
П.С. С момента вступления приговора в законную силу прошло уже много лет. Ни Михаила, ни его маму я больше не видел и не слышал. Очень хочется надеется в лучшее…
27.11. 2024 года, Адвокат Болонкин, +7-911-219-57-04